 Почему правоохранительные органы в ноябре 2000 г. пошли на такую крайнюю меру – санкционировали мой арест? Для объяснения этого кардинального шага и, на первый взгляд, глупейшего решения, необходимо обратиться к истории развития выше упомянутых процессов и тогда станет ясно: другого выбора у них не оставалось – мое пребывание на свободе становилось опасным для казнокрадов и подрывало устои их благополучного существования.
Повествование необходимо начать с январских событий 1990 года. До этого периода я прошел обычный путь становления военно-морского офицера: проходил службу на атомных подводных лодках Северного флота в крупном объединении подводных сил. К сожалению, у широкой общественности известность это объединение получило благодаря двум крупнейшим катастрофам. Это – затопление атомной подводной лодки «Комсомолец» в апреле 1989 года, унесшем жизни 42 подводников, и гибель подводной лодки «Курск» в августе 2000 года, когда погибло 118 человек. Спустя десять лет после окончания училища, защитив диссертацию, я вернулся в родное учебное заведение в качестве преподавателя. Затем, последовательно, занимал должности старшего преподавателя, заместителя начальника кафедры и к 1990 году исполнял обязанности начальника ведущей кафедры училища – кафедры «Штурманской службы». В том же году я был избран депутатом Бакинского городского совета по избирательному округу № 236.
В январе 1990 года училище было приведено в состояние боевой готовности № 1, а 18 января в 17.20, дежурная служба перешла в оперативный режим и была произведена первая запись в «Журнал событий». Для непосвященного человека эти мероприятия ни о чем не говорят, но, насколько это серьезно, можно понять по следующему факту.
За всю 60-летнюю историю учебного заведения, «Журнал событий» фактически (а, - не по учению!) начинали вести всего дважды: 21 июня 1941 года в 23.50 (т.е. – за четыре часа до начала войны) и 18 января 1990 года в 17.20! Когда я обратил на это внимание руководства училища, на следующий день в журнале появилась запись: «Капитану 2 ранга Д.Мирзоеву оружие не выдавать». После кровавых событий 20 января, в этом же журнале, появилась вторая запись: «Подготовить к выезду за пределы республики капитана 2 ранга Д.Мирзоева». Через день, меня, действительно, направили в командировку в Украину. Автором этих записей был заместитель начальника училища капитан 1 ранга Шубович Г.Д.
За умелое руководство воинскими подразделениями во время январских событий 1990 года, капитан 1 ранга Г. Шубович был удостоен государственной награды – награжден орденом. После январских событий, в училище было проведено анкетирование (около 1200 респондентов), и на вопрос «кого вы отмечаете в лучшую сторону в борьбе с террористами?», ответы расположились в следующем порядке: Тевосян, Шубович, Оганезов, Гуляев. Именно Шубовичу принадлежат слова, которые он адресовал нам перед строем:
- Эти торгаши и спекулянты решили создать армию…
А на возмущение из строя, ответил просто и лаконично:
- Если надо будет, то по вашим трупам пройдем танками и все отсюда вывезем.
О человеческих качествах капитана 1 ранга Г.Шубовича красноречиво свидетельствует такой факт. Уволившись и оформив пенсию в России, он принимает присягу на верность Украине и, одновременно, добровольно вступает в ряды Вооруженных сил Азербайджана, приняв, естественно, и нашу присягу.
И вот именно этого офицера, в 1995 году, приказом министра обороны С.Абиева назначают моим заместителем по научной и учебной работе!!! Мало того, что Г. Шубович не имеет ни ученой степени, ни ученого звания, он, к тому же, отягощен нравственным безразличием, космополитизмом, с ярко выраженным пренебрежением к самой возможности создания Вооруженных сил Азербайджана. Мои неоднократные устные и письменные обращения к Сафару Абиеву (есть даже видеоматериалы!), попытки убедить в ошибочности этого решения показом «Журнала событий» и результатов анкетирования (сейчас эти материалы находятся в прокуратуре – М.Д.) – ни к чему не привели. В такой ситуации я принял решение, просить министра обороны об освобождении от занимаемой должности начальника училища и увольнении из Вооруженных сил. Причина, побудившая меня сделать такой шаг, ясно указана в рапорте на имя С.Абиева и озвучена на Ученом совете в присутствии заместителей министра М.Бейдуллаева и М.Салимова: в связи с тем, что мое видение развития училища не совпадает с видением руководства Министерства обороны.
Мои оппоненты лицемерно заявляют о том, что причины освобождения меня от занимаемой должности совершенно другие: боязнь расплаты за допущенные недостатки и даже то, что, именно я продвигал по службе Г.Шубовича! Ну, что тут сказать? Воздержусь от комментариев – по-моему, все предельно ясно.
Но, вернемся к событиям начала 90-х и, рассмотрим процесс перехода училища под юрисдикцию Азербайджана. С сожалением должен отметить, что многие, до сих пор, не могут по-настоящему оценить то, что приобрел Азербайджан, взяв под контроль это уникальное учебное заведение.
Бакинское высшее военно-морское училище (БВВМУ), бывшее Каспийское высшее военно-морское Краснознаменное училище имени С.М.Кирова, - это крупнейшее учебное заведение Европы. По своему техническому оснащению, обустройству и быту училище не имело себе равных в Советском Союзе, а сейчас, можно смело сказать, и - в СНГ. Роль и значение БВВМУ были настолько велики, что оно, одним из последних, было передано под юрисдикцию Азербайджана – через полтора года после обретения страной независимости. К моменту развала СССР, выпускники училища командовали на всех флотах России. Не удивительно: в БВВМУ готовилось 75 % штурманов ВМФ – основного командного звена флотского офицерства. Кроме того, училище готовило специалистов различного уровня и профиля более чем 30-и стран по 22-м специальностям – ни одно учебное заведение не могло бы справиться с этим ни физически, ни технически.
Принимая во внимание необратимость процессов в бывших союзных республиках, руководство ВМФ, уже в 1991 году, приняло решение о постепенной ликвидации училища, но руководство учебного заведения упорно скрывало это решение от личного состава. Как депутат, я неоднократно предлагал руководству довести правду до подчиненных, но, в итоге, только нарывался на неприятности – меня начали систематически наказывать по совершенно надуманным причинам. Тогда я принял решение раскрыть тайные планы командования ВМФ: сначала в училище, на Ученом совете и собрании офицеров, а затем довел информацию и до правительства Азербайджана. По поручению руководства республики меня принял первый министр обороны зарождающихся вооруженных сил генерал-лейтенант Баршатлы В.Э., который предложил именно мне возглавить училище. Я отказался. И не потому, что боялся ответственности, а в силу того, что, по моему мнению, среди офицеров БВВМУ была лучшая кандидатура – профессора, капитана 1 ранга Гусейнова Эдуарда. Мы оба руководили кафедрами, оба входили в состав Ученого совета, но у Э.Гусейнова был, куда больший опыт работы в училище и я считал, что его кандидатура предпочтительнее. Предложение министра обороны возглавить Военно-морские силы я также отклонил, обосновав это тем, что это должен быть офицер, имеющий опыт руководства соединением кораблей. Договорились о том, что я подготовлю предложение и по этому вопросу.
В соответствие с записями в моем дневнике, 15 января 1992 года в 17.55, я привел на беседу и представил руководству будущих руководителей двух ведомств: капитана 1 ранга Э.Гусейнова и капитана 1 ранга Р.Аскерова, которые, в последствии, стали первыми азербайджанскими адмиралами и возглавили, соответственно, БВВМУ и ВМС. В той беседе принимали участие заместитель председателя парламента Тамерлан Караев (он курировал военное ведомство), заведующий отделом Верховного совета Намик Алиев, а также Расим Мусабеков (сейчас – известный политолог).
Спустя некоторое время был подготовлен проект Указа президента и нас пригласили в президентский аппарат. Принял нас советник президента Сабир Гаджиев. И тут случилось невероятное – Э.Гусейнов предложил согласовать Указ президента Азербайджана с … Главнокомандующим Военно-морского флота России адмиралом Чернавиным В.Н. (?!). Напомню, шел 1992 год, и вдруг – совершенно абсурдное предложение. Присутствующий при этом начальник Генштаба генерал-майор Шахин Мусаев, не найдя других слов, разразился площадной бранью, и в нелитературной форме, непарламентскими выражениями высказал свое мнение о Чернавине в целом и о Э.Гусейнове – в частности. Можно только представить себе, сколько требовалось энергии и сил, чтобы вновь убедить Ш.Мусаева в том, что именно кандидатура Э.Гусейнова – наиболее предпочтительная. Вновь вернулись к тому, что возглавить училище должен был я. На одной из встреч с начальником Генштаба, я произнес фразу: «Возглавить училище могут многие офицеры, в том числе и – я, но должен быть капитан 1 ранга Э.Гусейнов». Сейчас, эта фраза (надо же – запомнили) в материалах следствия преподносится, как мое желание стать начальником училища! На самом же деле, важным доводом, которым я заставил руководство принять окончательное решение, послужил последний разговор на повышенных тонах, в котором я, буквально, сказал следующее:
- Либо начальником училища будет капитан 1 ранга Э.Гусейнов, либо кто-то другой, но – не я!
Грустно и смешно говорить об этом, но правда состоит в том, что руководители с подозрением отзывались и об имени кандидата (Эдуард – ред.), усматривая в нем, … армянские корни.
Наконец, 3 июля 1992 года был опубликован Указ президента Азербайджана, согласно которому училище переименовывалось в БВВМУ, и начальником был назначен Э.Гусейнов. В течение трех суток начальник училища не мог представить для утверждения в Минобороны кандидатуры командного состава БВВМУ, и причина была во мне – я не соглашался с назначением на должность первого заместителя и просил, либо оставить начальником кафедры, либо назначить заместителем по научной и учебной работе. Объяснял это просто: не хотел отрываться от учебного процесса и совершенно не тянулся к администрированию (должность первого заместителя соответствует должности начальника штаб корпуса). Только после категорического требования руководства республики и приказа министра обороны, я вступил в исполнение должности первого заместителя. Об этом факте знают все те, кто начинал поднимать училище в 1992 году.
Период становления БВВМУ запомнился насыщенной и интересной работой. Приходилось решать много вопросов, вплоть до тех задач, которые ранее не были свойственны училищу. Мы не могли оставаться в стороне от Карабахской войны и решали возникающие вопросы для нужд фронта: произвели несколько ускоренных выпусков специалистов различного уровня и профиля, в которых была необходимость в боевых действиях. Расширили возможности училища в деле подготовки специалистов не только для армии и военно-морских сил, но и для нужд народного хозяйства и т.д. Не все шло гладко, были успехи и неудачи, но работа спорилась. Возникающие в ходе дел проблемы, большей частью, обсуждались коллегиально, были жаркие споры и дискуссии, порой мнения расходились, но это было естественно. Ко мне, как к депутату, обращалось много избирателей, и зачастую, поднятые мной проблемы, вызывали недовольство у руководства. Я позволял себе, в порядке обсуждения, высказывать резкие, а порой и дерзкие, мысли и предложения, вызывающие иногда и раздражение у начальника училища. Но всегда (даже, если я был прав), начальник БВВМУ принимал свое решение, подкрепляя его словами: «Я вам приказываю». В этом случае, я неизменно отвечал «Есть», и выполнял приказ начальника, независимо от того, нравилось это или нет.
По-другому и не могло быть, потому, что приказ начальника – закон для подчиненного и должен быть выполнен беспрекословно, точно и в срок! Это – незыблемое правило воинской службы, которое усвоил каждый военнослужащий, тем более, - офицер. К сожалению, этот вполне естественный процесс следователями воспринимается однобоко и трактуется однозначно: если были противоречия, значит, было, недовольство, следовательно, возникали неприязнь и вражда, стало быть, появлялось чувство мести и желание свести счеты, а лучший способ – убрать конкурента или, попросту, - «заказать»…
Ну что сказать по этому поводу? Извините за фривольность, но это сравнение принадлежит великому философу Сократу, который утверждает, что человек в двух случаях бывает вне себя (душа покидает физическую оболочку) или «выходит из себя». В первом случае – когда испытывает оргазм. Во - втором случае – когда пытается объяснить собеседнику тривиальную истину, и – не может! Общаясь с отечественными «пинкертонами», приходишь к выводу: - прав был великий Сократ. Общеизвестно, что плохо быть бестолковым, но быть бестолковым с нездоровой инициативой – уже опасно, а навязчивое стремление, отягощенное предыдущими качествами, у государственного чиновника – опасно вдвойне. Ну, никак не могу убедить своих «доброжелателей», что несовпадение мнений у начальника и подчиненного – не криминал, а вполне естественное событие. Казалось бы, в чем проблема? Ведь, изучали же они такие предметы, как психология, педагогика, но, очевидно, метко сказано: образование может превратить дурака в ученого, но никогда не изгладит его первородного отпечатка!
Продолжение следует
Джан-Мирза МИРЗОЕВ,
Профессор, военный обозреватель
|
